Глаза собачьи – преданность и вера!
Глаза собачьи – вечное - «Прости!»
Они не променяют на карьеру,
И никогда не бросят нас в пути!

Они на деньги, нас не разменяют!
У них другие ценности, по жизни!
Они нас с полуслова понимают,
Читают с полувзгляда наши мысли!

Какой же взор! Весёлый, простодушный!
В них и любовь, и тайна, и вопрос,
Глаза собачьи – смотрят прямо в душу,
Святая нежность, трогает до слёз…

Валентинка.
Рассказала на днях бывшая однокурсница, назовем ее Валей в честь предстоящего праздника. Для любителей отыскивать реальные прототипы уточню, что рассказала по скайпу, да и некоторые детали я по возможности поменял.
На Валю и сейчас, после рождения второго внука, оглядываются мужики на улицах. А тридцать лет назад у ее ног лежал весь наш третий курс в полном составе. Но девушка на мелюзгу не разменивалась, а выбрала самый кругой вариант – пятикурсника, секретаря комитета комсомола, красавца с внешностью былинного русского богатыря. И все у них шло отлично, пока Валя, не обнаружив в положенный срок положенного недомогания, не обрадовала своего богатыря перспективой стать вскоре папой. Тут-то и выяснилось, что богатырь ничего такого в виду не имел, жениться не планировал, это у него была не любовь, а свободный секс свободных людей, и вообще сама не убереглась – сама и избавляйся.
Родители дули примерно в ту же дуду: куда тебе рожать, тебе еще учиться и учиться, вот у нас знакомый доктор, сделает с обезболиванием, даже не почувствуешь ничего. Валя к проблеме отнеслась философски, аборт так аборт, не она первая, не она последняя. Села в трамвай и поехала к доктору. Но что-то такое под ложечкой жало и беспокоило.
Я попробую пояснить, почему эта тема всплыла у нас в разговоре именно теперь, в преддверии дня всех влюбленных. Мы тогда про святого Валентина, конечно, не знали. Но, во-первых, дело было как раз в середине февраля. А во-вторых, в деле фигурирует любовное письмо, хотя и очень своеобразное. Вот сейчас про него будет.
Вот Валя едет в трамвае. Пробила талончик, положила его в карман пальто. И с некоторым удивлением обнаружила, что в кармане лежит конфета. Хорошая, шоколадная, марки «Золотая нива». Такие даже в Москве продавались далеко не в каждом гастрономе и стоили чуть ли не десять рублей кило.
Развернув обертку, Валя удивилась уже по-настоящему. Внутри фантика конфета оказалась завернута в записку. На обрывке тетрадного листка кривым почерком только что научившегося писать ребенка было написано:
МАМА МНЕ БОЛЬНА НИСЕРДИСЬ Я ТИБЯ ЛЮБЛЮ РОМА
Валя ни в какой степени не была ни религиозной, ни сентиментальной. Она попыталась объяснить происхождение записки рациональным образом, но ничего не вышло. Сладкое она любила, но именно этот сорт конфет не встречала очень давно. Знакомых по имени Рома у нее не было ни одного. Знакомых детей дошкольного и младшего школьного возраста – ненамного больше. Это пальто она не надевала с осени, до вчерашнего дня ходила в шубке, так что не оставалось даже шанса, что кто-то случайно положил конфету в карман в гардеробе.
В обшем, при всем неверии в мистику, выходило, что игнорировать столь явное указание свыше никак нельзя. Валя дожевала конфету (вкусная! ) и пересела во встречный трамвай. Родителей поставила перед выбором: либо они смиряются с ролью бабушки и дедушки, либо с завтрашнего дня у них будет на одну дочь меньше. А она как-нибудь проживет и даже институт кончит, в нашей стране матерей-одиночек поддерживают.
Родители, поразмыслив, выбрали первый вариант. Матерью-одиночкой побыть не довелось: на освободившееся от комсомольского вожака место немедленно нашлось не меньше трех претендентов, которых не смутил Валин растущий живот. Наученная горьким опытом Валя выбрала из них самого скромного, я бы даже сказал – самого завалящего, и к моменту родов была уже счастливо замужем. Где и пребывает до сих пор, в отличие от многих ее товарок, вышедших замуж по ах какой любви и успевших с тех пор развестись, некоторые и не по разу.
Родив (мальчика, кто бы сомневался), Валя уперлась рогом еще раз: ребенка будут звать Ромой и никак иначе. Никто ее не поддержал, а больше всех фыркала младшая сестра-шестиклассница:
- Тьфу, что за имя, будет как мой Ромчик.
- Какой еще твой Ромчик? – насторожилась Валя.
Тут-то все и выяснилось. Оказывается, у шестиклассников был подшефный первый класс, и один из первоклашек зимой внезапно воспылал к Маше любовью. Проявлялась любовь в том, что он больше всех шумел, хулиганил и норовил поставить подножку. Маша в конце концов не выдержала и треснула его пеналом по голове. На следующий день Ромчик принес конфету – мириться. Маша конфету есть не стала, потому что все еще сердилась, а чтобы добро не пропало, сунула ее в карман сестре.
Валя еще раз перечитала записку. Да, конечно, там было написано не «Мама», а «Маша», как это она сразу не прочитала правильно? Но сына все равно назвала Ромой.

Нурхан
Боже, какие стихи! Спасибо огромное!

Учительница английского Аглая Витальевна, она же Аглаеда, она же Мозговой Скунс, страх и ужас, шок и трепет школы №**, принципиальна до садизма, разжалобить нельзя, запугать нереально, подкупить невозможно.
На ней обломала зубы талантливая исполнительница сердечных припадков бабушка лодыря Сосновского.
Потерпел фиаско административный ресурс в лице мамы Лизы Пафнутьевой, бездельницы.
Папа разгильдяя Гайдука, успешный бизнесмен с туманным прошлым, рассказывал дружбанам в сауне, ну баба! кремень! Брестская крепость! а не дай бог в налоговой бы работала!
Аглая Витальевна с коллегами холодна, с учениками сурова, от всех на расстоянии, то ли вдова, то ли разведёнка, никто ничего не знает, и лишь носятся в воздухе подозрения, что по утрам она завтракает двоечниками.
– Вы не любите детей! – выкрикнула ей на собрании бабушка лодыря Сосновского.
– И не обязана, – отрезала Аглая Витальевна. – Мне платят за обучение, с любовью вы как-нибудь сами, без меня.
Перед праздниками около школьной раздевалки ставится ящик с отделениями, кто хочет, тот пишет открытку. У русицы полно, у математика полно, у физрука не впихнуть и пахнут духами, у Аглаи Витальевны давным-давно пусто. К подхалимажу она невосприимчива, а когда кое-кто пытался анонимно высказать своё истинное отношение, то вычислялся на счёт раз, и участь его была плачевна.
В январе уходила домой, вахтёрша окликнула: – Что ж вы открытку не заберёте, вторую неделю лежит.
На открытке с ёлочкой и счастливыми зайчиками дебильного вида было написано:
Dear Aglaя Vitalewna, Я всё равно жилаю вам счастья!!! pupil Миша Шорох 6А
В слове pupil под буквой u угадывались русские у и ю.
Миша Шорох, маленький, худой, глазастый, витающий в облаках и намертво застрявший на фразе I have one cat and two dogs. Что-то говорила классная, то ли отец пьёт, то ли мать, то ли оба, проблемная семья, не до учёбы.
Аглая Витальевна хмыкнула и сунула открытку в портфель.
Шёл снег, лёгкий, невесомый, и настроение непонятно отчего было таким же.
Как будто дома её ждали и не могли дождаться.
Повернув к своему подъезду, услыхала донёсшийся из беседки скулёж на два голоса. Нет чтобы пройти мимо, заглянула и обнаружила пьюпла Шороха в обнимку с грязным щенком.
Плакали оба.
– Папа сказал, денег на него нету, и места у нас нету, и сам его придушит, а на улице он замёрзнет!
Пьюпл хлюпал носом, щенок подвывал и норовил зарыться поглубже под куртку.
– Так, – сказала Аглая Витальевна, – никому замерзать не позволено. Пойдём, сперва это счастье нужно выстирать, потом накормить. К ветеринару отвезу завтра, пусть посмотрит.
Из кладовки вытащили детскую ванночку.
Вот и пригодилась.
Мытьё щенок вытерпел, понимал, что не время выделываться.
В миску с кашей влез двумя лапами, на всякий случай, чтоб не отобрали.
Наелся, тявкнул и уснул тут же, возле миски.
– А можно, я с ним гулять буду? Когда вам некогда, можно?
– Можно. Но только, если будешь учиться, а не ворон за окнами считать. How many pets have you got?
– Ай хэв ван дог! Хиз нейм из Рекс! Смотрите, он на Рекса похож, кино такое есть, про полицейскую собаку, про Рекса. Аглаеда ой! Аглая Витальевна, можно, чтоб Рекс? Да? Рекс! Рекс! Мы тебя назвали!
Рекс не возражал, он спал и ничего не слышал.

Через три года Аглая Витальевна уволилась и уехала куда-то в Россию.
С Рексом.
Обещала написать.
Не написала.

На столе у Михаила Павловича, замдиректора департамента компьютерной безопасности одной серьёзной организации, стоят две фотографии.
На одной жена Ариша с близнецами Юркой и Милочкой, хохочут, за ними море.
На второй подросток и женщина лет сорока обнимают здоровенную псину невразумительной породы.
Подросток в выцветшей, когда-то чёрной футболке.
Женщина в белом летнем платье и соломенной шляпе.
Смеются.
И мальчик, и женщина.
И собака Рекс.

Хозяин скомкал газету и рванул на себя поводок. Но было уже поздно. Нога горела. Жека отскочил и, давясь от слёз, посмотрел на укушенную ногу. Он увидел рваную штанину и тонкую струйку крови, которая текла по ноге. Сквозь слёзы овчарка показалась мальчику злой и некрасивой. Он хотел её погладить, а она ответила ему клыками. Разве это не подло!
– Что же ты? – виноватым голосом сказал хозяин овчарки. – Я предупреждал тебя…
Но Жека не слышал его слов. Превозмогая боль, он думал, что делать с рваной штаниной и горящей ногой. Он всхлипывал и держал портфель перед собой, как держат щит. Мужчина достал из кармана платок и вытер кровь с Жекиной ноги. А овчарка стояла рядом и уже не скалила зубы и не порывалась укусить.
– Я пойду, – сказал Жека, растирая на лице слёзы.
– Куда? – спросил мужчина.
– В школу, – нетвёрдо ответил Жека.
И в это время из окна высунулась мама. Окно было высоко, на восьмом этаже, и мама не увидела ни разорванной штанины, ни струйки крови. Она крикнула:
– Что же ты не идёшь в школу? Опоздаешь.
– Не опоздаю, – отозвался мальчик, продолжая стоять на месте.
Тогда мужчина задрал голову и крикнул Жекиной маме:
– Его укусила собака… Моя!..
Мама высунулась из окна дальше и увидела овчарку. Сверху собака выглядела небольшой, но мамин страх увеличил её до размеров тигра. Она крикнула:
– Уберите! Уберите её!.. Она укусила тебя, детка?.. Развели собак! Они всех перекусают!
Мужчина молчал. У Жеки очень болела нога, и он тоже молчал. Мама скрылась в ком-нате. Мальчик сказал хозяину собаки:
– Убегайте скорей, сюда мама идёт!
Мужчина не побежал. Он стоял на месте, а собака нюхала асфальт.
– Я сам виноват, недоглядел, – сказал он и сунул в карман скомканную газету.
И тут появилась мама. Она увидела рваную штанину и кровоточащую ранку.
– Что вы наделали! – закричала она на мужчину, словно это не собака, а он сам укусил Жеку.
Потом мама принялась кричать на Жеку.
– Вот, вот, собачник несчастный! Я очень рада. Может быть, теперь ты выкинешь из головы этих собак. А вы, – мама снова переключилась на хозяина овчарки, – вы мне за это ответите.
Мужчина стоял как провинившийся и молчал. Мама схватила за руку Жеку и потащила его домой. А мужчина и собака смотрели им вслед.
Врач осмотрел раненую ногу и сказал: «Пустяки!»
Мама не согласилась с врачом:
– Ничего себе пустяки! Ребёнка укусили, а вы говорите – пустяки.
Но врач не слушал маму. Он взял в руки пузырёк с йодом, помочил ватку и положил её на ранку.
– Ой! – Жеке показалось, что врач положил не ватку, а раскалённый уголёк, и он вскрикнул от боли. Но тут же сжал кулаки и изо всех сил зажмурил глаза, чтобы не заплакать.
А когда боль немного утихла, он сквозь зубы процедил:
– Пустяки!
Он сказал «пустяки», хотя был очень сердит на собаку. Врач не стал забинтовывать ранку – так быстрее заживёт, – но велел делать уколы от бешенства.
– Она не бешеная… – сказал Жека.
Но мама оборвала его:
– Бешеная, раз укусила!
Врач усмехнулся и сдвинул белую шапочку на затылок.
Вечером, когда папа пришёл с работы, его ждали неприятные новости: сына укусила собака.
– Ты должен пойти в милицию, – настаивала мама. – Пусть он (мама имела в виду хозяина овчарки) купит новые брюки.
Папа сказал:
– Ничего не надо делать. С каждым может случиться.
– Как так – с каждым! – вспыхнула мама. – Со мной этого не может случиться, потому что у меня нет собаки.
– А у него собака, – спокойно ответил папа.
Жека почувствовал, что в папе проснулся мальчишка, который давным-давно сам просил собаку.
Каждый день он отправлялся на укол. Он приходил на пастеровский пункт, куда со все-го города стекались люди, укушенные собаками. Здесь царила непримиримая ненависть к собакам. В тёмном, неприглядном коридорчике, ожидая своей очереди, укушенные мрачными голосами рассказывали страшные истории о злых собаках и показывали пальцами размеры клыков, которые впивались в их руки, ноги и другие места. Усатый старик, шамкая губа-ми, повторял как заведённый:
– Надо уничтожать собак. Я бы их всех перестрелял.
Эти люди забыли, как в годы войны собаки выносили с поля боя раненых, искали мины и, не жалея своей жизни, бросались под фашистские танки со взрывчаткой на спине. Они как бы ничего не знали о собаках, которые охраняют нашу границу, возят по тундре людей, облегчают жизнь слепым.
Жеке хотелось встать и рассказать людям о собаках. Но тут его приглашали в кабинет. Он садился на белую табуретку и, ёрзая, наблюдал, как сестра разбивала ампулу и брала в руки шприц. Шприц с длинной иглой казался ему огромным стеклянным комаром с острым страшным жалом. Вот этот комар приближается… Жека зажмуривается… и острое обжигающее жало впивается в тело…
Врачи считали, что эти уколы предохраняют Жеку от бешенства. Мама была уверена, что они излечат его от любви к собакам. Она не знала, что, отправляясь на пастеровский пункт, Жека берёт с собой кожаный поводок с блестящим карабином и рядом с его левой ногой шагает никому не видимая собака, которую зовут Динго…
Однажды во дворе Жека встретил хозяина Веты. Мужчина шёл без собаки и на ходу читал газету. На нём, как всегда, была короткая куртка, и от этого ноги выглядели особенно длинными. Жека поздоровался. Хозяин овчарки оторвал глаза от газеты и спросил:
– Как твоя нога?
– Пустяки! – повторил Жека слова врача. – А где Вета?
– Дома. Я теперь гуляю с ней рано утром и поздно вечером, когда во дворе никого нет. Она собака не злая, но с каждой может случиться… Ты уж извини.
– Я не сержусь на неё, – примирительно ответил Жека. – Я завтра приду пораньше.
Глаза мужчины посветлели. Он сунул газету в карман и сказал:
– На прошлой неделе у Веты родились щенки.
– Щенки! Можно их посмотреть?
– Можно.
В маленькой комнате на светлом половике копошились серые пушистые существа. Они были похожи на большие клубки шерсти. Клубки размотались, и за каждым тянулась толстая шерстяная нитка – хвостик. Из каждого клубочка смотрели серые глаза, у каждого болтались мягкие маленькие уши. Щенки всё время двигались, залезали друг на дружку, попискивали.
Жека присел перед ними на корточки, а хозяин Веты стоял за его спиной и наблюдал.
– Можно их погладить? – спрашивал Жека.
И хозяин отвечал:
– Погладь.
– Можно взять на руки?
– Возьми.
Жека изловчился, и один из клубочков очутился у него в руках. Он прижал его к живо-ту и, поглаживая, приговаривал:
– Хороший, хороший, маленький…
Хозяин стоял за его спиной и улыбался.
– А можно мне… одного щенка? – неожиданно спросил мальчик.
– Тебе мама не разрешит, – сказал хозяин, и Жека сразу осёкся.
Но есть такие минуты, когда надо быть мужчиной и надо самому принимать смелые решения. Это была именно такая минута, и Жека сказал:
– Разрешит!.. У человека должна быть собака.
Он сказал «разрешит» и тут же испугался своих слов. Но отступать было уже поздно. Он услышал за спиной голос хозяина Веты:
– Что ж, выбирай любого.
– Любого?
Жекины глаза сузились, нос сморщился. Он стал выбирать. Он почувствовал, что среди этих комочков находится его собака – Динго. Но как определить, который клубочек она? Щенки были одинаковые, как близнецы, и, как близнецы, похожи друг на друга.
И тогда Жека тихо позвал:
– Динго!
Серые глазки всех клубочков посмотрели на мальчика. И вдруг один клубочек отделился от своих братьев и сестёр и покатился к Жеке. Слабые ножки подкашивались, но щенок шёл на зов. И Жека понял, что это идёт его щенок.
– Вот… он! – воскликнул мальчик.
Он взял щенка на руки и прижал к себе.
– Он немного подрастёт, – сказал хозяин, – и ты сможешь забрать его. Если, конечно, мама разрешит.
– А когда он подрастёт?
– Недели через три.
Три недели – это двадцать один день. Двадцать один раз лечь спать и двадцать один раз проснуться. Если бы можно было бы сразу оторвать двадцать один листок календаря и не ждать так долго.
В один из этих дней мама спросила Жеку:
– Скоро твой день рождения, что тебе подарить?
Жека жалостливо посмотрел на маму и опустил глаза.
– Ну? Придумал?
– Придумал, – тихо сказал Жека.
– Что же тебе подарить?
Жека набрал побольше воздуха, словно собирался нырнуть, и тихо, одними губами произнёс:
– Собаку.
Глаза у мамы округлились.
– Как – собаку?!
Мама закусила губу. Она была уверена, что раненая нога, безжалостные уколы навсегда вытравили из сердца сына любовь к собакам.
Наступил двадцать первый день. Для всех людей это был самый обычный день. Для всех, но не для Жеки. В этот день он переступил порог своего дома, прижимая к животу собственного щенка. Теперь щенок не напоминал клубок шерсти с висящей ниткой. Он подрос. Лапы окрепли. В глазах появилось весёлое озорство. И только уши болтались, как две пришитые тряпочки.
Жека вошёл в дом. Молча прошёл в комнату. Сел на краешек дивана и сказал:
– Вот!
Он сказал «вот» тихо, но достаточно твёрдо.
– Что это? – спросила мама, хотя прекрасно видела, что это щенок.
– Щенок, – ответил Жека.
– Чей?
– Мой.
– Сейчас же унеси его прочь!
– Куда же я его унесу?
– Куда хочешь! Мало тебя укусила собака?
– У меня уже всё зажило. Посмотри, – быстро сказал Жека и засучил штанину.
– Только через мой труп, – сказала мама.
– Он породистый, – защищал щенка Жека, – у него родословная, как у графа.
– Никаких графов! – отрезала мама.
– Человек должен иметь собаку, – отчаянно произнёс Жека и замолчал.
Мама сказала:
– Ну, вот. Отнеси его туда, откуда принёс.
Она взяла Жеку за плечи и вытолкала за двери вместе со щенком.
Жека потоптался немного перед закрытой дверью и, не зная, что ему теперь делать, сел на ступеньку. Он крепко прижал к себе маленькое тёплое существо, которого звали Динго и которое уже имело свой собственный поводок из жёлтой кожи с блестящим карабином.
Жека решил, что не уйдёт отсюда. Будет сидеть день, два. Пока мама не пустит его до-мой вместе со щенком. Щенок не знал о тяжёлых событиях, которые из-за него происходили в жизни Жеки. Он задремал.
Потом пришёл с работы папа. Он увидел сына, сидящего на ступеньке, и спросил:

Ну ничего с собой поделать не могу, все, ниже написанное, так трогает .....
Сегодня я ошиблась номером и нечаянно
послала моему отцу сообщение “Я тебя
люблю”, предназначенное моему мужу. Через
несколько минут в ответ пришло сообщение: “Я
тебя тоже люблю. Папа.”. Это было очень трогательно. Мы с ним так редко говорим друг-другу подобные слова.

Сегодня спустя два дня после похорон моего
супруга, мне пришел букет цветов, который он
заказал еще на прошлой неделе. В букет была
вложена записка: “Даже если рак победит, я
хочу, чтобы ты знала – ты девушка моей
мечты.”

Сегодня моя дочь пришла из школы и
попросила меня найти сайт, где можно выучить
язык жестов. Когда я спросила, зачем ей это
нужно, она ответила, что в их школе появилась
новая девочка, он глухонемая и знает лишь
язык жестов, поэтому ей совсем не с кем поговорить.

Сегодня мой маленький брат зашел в мою
комнату, а я крикнул ему, чтобы он вышел,
даже не взглянув на него. Когда же я
повернулся к нему, я увидел, что у него в руках
тарелка с вишней, которую он помыл и
почистил специально для меня...

Недавно я зашел в букинистический магазин и
купил копию той книги, которую украли у меня
в детстве. Каково же было мое удивление,
когда я открыл ее и увидел, что это и есть моя
украденная книга. На первой странице было
мое имя и подпись дедушки, подарившего мне ее. Он писал: “Я очень надеюсь, что через много лет эта книга снова попадет к тебе в руки и тыперечитаешь ее.

Сегодня мы с дедушкой перебирали
фотографии и наткнулись на очень старый
снимок, где он вместе с бабушкой, которая
умерла несколько лет назад, танцует на какой-
то вечеринке. Он обнял меня и сказал: “Запомни,
даже если что-то длится не вечно, это не значит, что оно не стоит твоего времени."

Я работала консультантом по воспитанию
детей в течение 15 лет. Спустя годы я
столкнулась с одним из своих подопечных. Он
был трудным ребенком, постоянно
расстраивался и злился на жизнь. Однажды я
нарисовала для него супермена и написала слова о том, что супер-герои никогда не сдаются
и в итоге всегда побеждают. Сейчас этот
мальчишка пожарный,он спасает жизни других.
Мы проболтали с ним примерно полчаса, а
затем, прежде чем расстаться, он открыл
бумажник и показал мне мой рисунок с суперменом, который хранит до сих пор.

У меня диабет. Два года назад моя мать умерла
и я забрал к себе ее кота Кита. Недавно в три
часа утра я проснулся от того, что Кит сидел у
меня в ногах и мяукал. Я никогда прежде не
слышал, чтобы он делал это так громко и
настойчиво. Я поднялся, чтобы посмотреть, что случилось и вдруг почувствовал сильную
слабость. Я схватил глюкометр, чтобы узнать
уровень глюкозы в крови. Он снизился до 53, в
то время как врач сказал мне, что нормальный
уровень – это 70-120. Позже в больнице мне
сказали, что если бы Кит не разбудил меня, я мог бы уже не проснуться.

Большая бездомная собака преследовала меня
от метро почти до самого дома. Я уже начал
нервничать. Но вдруг прямо передо мной
откуда-то возник парень с ножом в руках и
потребовал мой кошелек. Прежде, чем я успел
среагировать, собака набросилась на него. Он бросил нож, а я убежал. Сейчас я дома, в
безопасности и все благодаря той собаке.

Сегодня я выиграл суд, который длился очень
долго. 14 месяцев назад я узнал, что мой сосед
регулярно избивает свою собаку. Я украл ее и
меня арестовали. Я потратил на судебные
тяжбы кучу денег, но сегодня, засыпая и
чувствуя у себя в ногах тепло моего верного лохматого друга, я понял, что все было не зря..
__________________

Неудобно после поста про В.Гафта ставить такое, но боюсь потеряю....
От неожиданности я чуть не запрыгнул обратно в лифт, когда на площадке пятого этажа увидел это. Маленький, грязный комок непонятно чего мерзко шевелился и издавал тихие скрипящие звуки. Мне раньше не доводилось видеть крысёнышей, но я почему-то сразу решил, что это именно детеныш крысы. Как кошатник с тридцатипятилетним стажем я сразу определил врага. Видимо, подсознательное отношение к этим тварям наложилось на этот склизкий и гадкий на вид комочек.
Несколько секунд я оторопело рассматривал это явление. В голове возникали вопросы. "Откуда это взялось?", "Где хвост?", "А где мамаша?", "Что это с ним?". Превозмогая чувство брезгливости, я подошел вплотную и присел на корточки. Двери лифта закрылись, и на площадке стало совсем темно. Вечернее освещение ещё не включили, а окно пролётом выше давало очень мало света, чтобы можно было разглядеть подробности. Я достал телефон и включил фонарик.
Тварь выглядела ужасно. Весь грязный, в потёках какой-то слизи, с редкими хилыми щетинками вместо шкурки, крысёныш даже не пытался убегать, а только мелко вздрагивал, вжимаясь в плинтус. И ещё у него, кажется, не было одной задней лапки... "Фу, какая гадость!!!" - голосом Фрекен Бок подумал я.
Разглядывая это безобразие, я машинально прикидывал, как мне от него избавиться. Просто так пройти мимо я не мог. Ну, как же! Активист подъезда! Борец за чистоту ступеней и боец с бомжами. На моём этаже стоит мой старый диван с креслом, горшок с неубиваемым растением под названием "тёщин язык", и все окурки бросают в баночку Нескафе, которую я регулярно обновляю. А тут такое! Раздавить тварь каблуком я, естественно, не мог. Это ж сколько грязи будет! Была бы это взрослая крыса, я бы не упустил возможности поиграть в футболиста. А тут хрень малепусечная... Поскольку в нашем доме мусоропровода не было, оставался только один вариант - унитаз.
От лифта до дверей квартиры четыре шага. Я влетел домой и, даже не переобуваясь, заскочил в туалет. Отмотав изрядный кусок бумажного полотенца (не буду же я брать ЭТО голыми руками!) я вернулся на площадку. Самыми кончиками пальцев, через полотенце конечно, я аккуратно перекатил крысёныша на бумагу и, едва сдерживая рвотные позывы, рванул обратно к унитазу. Мне оставалось сделать одно движение и нажать на смыв, как вдруг я замер.
Можете назвать это розовыми соплями, можете назвать это старческой сентиментальностью, но я вдруг абсолютно точно понял, что не могу этого сделать. Несколько долгих мгновений я простоял согнутым над унитазом, держа в руках бумажную люльку, в которой мелко дрожала мерзкого вида тварь. А потом, уже прикидывая в уме какой грандиозный скандал закатит мне моя благоверная, медленно развернулся к раковине.
Осторожно положив крысёныша на край раковины, я включил воду. Постарался настроить на температуру тела, а потом, вспомнив, что у крыс температура тела выше, чуток добавил тёпленькой. Одев резиновые перчатки для ручной стирки (я маразматик, конечно, но не идиот, чтобы заразу подхватить), я перенёс крысёныша под слабенькую струю воды. Он пару раз дернулся, издавая скрипучий визг, а потом блаженно затих. Только слегка вздымающийся от дыхания животик говорил, что дитёныш еще жив. Тереть я его не решился. Уж слишком маленьким и беззащитным выглядел крысёнок рядом с моими пальцами. Я только омывал его тельце водой, следя, чтобы вода не попала ему на нос. Помогли ватные палочки, которые жена оставила на полочке рядом с раковиной. Сильно смочив вату, я ювелирными движениями протёр слепую мордочку, которая оказалась достаточно симпатичной...
Закончив водные процедуры, после которых детёныш оказался вполне воспринимаемым, я резко рванул к своему шкафу и выхватил из него майку. Мужская майка - это вам не женский лифчик! Хорошая мужская майка уступает в нежности только рукам матери, которая гладит своего ребёнка! Укутав крысёныша в майку, я рванул к холодильнику. Чем питаются крысы я догадывался. Но уровень моего образования так же говорил, что крысы относятся к млекопитающим, а, значит, детёныш должен питаться молоком. Поскольку крысиного молока в моём холодильнике не могло быть по определению, кормить его буду обычным, из пакета. Котят я выхаживал с первой недели рождения. Попробую теперь спасти крысу... Пипетка из аптечки. Набрать молока. Согреть в руке. И теперь по чуть-чуть... По чуть-чуть... Крысёныш пару раз пёрхнул, закашлялся, но потом активно заработал челюстями... После нескольких капель малец замедлился, а потом, перестав реагировать на пипетку, тихо засопел. Уснул...
"Да знаю я! Не тереби душу!!! - мысленно орал я на самого себя - Не умею я крыс выращивать! Издохнет - так хоть в тепле и при присмотре". И уж совсем тихо добавил:
- Да и совесть чиста будет... - хотя перед крысиным детёнышем это фраза звучала совсем уж глупо.
Через два часа крысёныш зашевелился и запищал. Я опять его покормил из пипетки, и он снова уснул.
Через неделю я заметил, что крысёныш прибавил в весе, подрос и обзавёлся шерсткой. Значит, будет жить...
Я хотел назвать его Лаки, Счастливчик. Ему действительно повезло. Повезло, что именно я тогда вышел из лифта. Повезло, что я не смыл его в унитаз. Повезло, что я тогда вынужденно отгуливал отпуск за прошедшие три года, а поэтому мог кормить его каждые два часа. Повезло, что я сильней жены, и она не смогла выбросить меня вместе с крысом с пятого этажа... Эта тварь явно могла бы зваться Лаки, но все его звали Крысёнышем. Или просто Крысь...
И вот теперь, спустя год, у меня есть шикарный соболий воротник. К любому пальто и к любой куртке. Хотя он ещё маленький, но он тёплый, урчит как кот, и кусает меня за ухо, когда дым от моей сигареты попадает ему в нос.
Да, да! Крысь оказался соболем! А я оказался бездарем в зоологии.
Как? Откуда? Почему? Я так и не нашел ответа на эти вопросы. Презрев условности, я обошёл всех соседей, достал всех бомжей в округе, излазил весь Интернет, но так и не понял - откуда на моём этаже мог появиться детёныш баргузинского соболя?!
Соболь хищник и передвигается прыжками. Это я в Вики прочитал. Хотя без задней левой лапки Крысю это делать сложно. И это меня сильно беспокоило, по началу. Но, тем не менее, когда мы выходим на прогулку, он с радостью, хотя и неуклюже, скачет по снегу за голубями, а когда устаёт, то карабкается мне на шею и греет об меня свои лапки. Я глажу свой живой воротник и благодарю судьбу, которая не дала мне совершить ошибку...

Дары волхвов

Один доллар восемьдесят семь центов. Это было все. Из
них шестьдесят центов монетками по одному центу. За каждую
из этих монеток пришлось торговаться с бакалейщиком,
зеленщиком, мясником так, что даже уши горели от безмолвного
неодобрения, которое вызывала подобная бережливость. Делла
пересчитала три раза. Один доллар восемьдесят семь центов.
А завтра рождество.
Единственное, что тут можно было сделать, это хлопнуться
на старенькую кушетку и зареветь. Именно так Делла и
поступила. Откуда напрашивается философский вывод, что
жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи
преобладают.
Пока хозяйка дома проходит все эти стадии, оглядим самый
дом. Меблированная квартирка за восемь долларов в неделю.
В обстановке не то чтобы вопиющая нищета, но скорее
красноречиво молчащая бедность. Внизу, на парадной двери,
ящик для писем, в щель которого не протиснулось бы ни одно
письмо, и кнопка электрического звонка, из которой ни одному
смертному не удалось бы выдавить ни звука. К сему
присовокуплялась карточка с надписью: "М-р Джеймс
Диллингхем Юнг" "Диллингхем" развернулось во всю длину в
недавний период благосостояния, когда обладатель указанного
имени получал тридцать долларов в неделю. Теперь, после
того как этот доход понизился до двадцати долларов, буквы в
слове "Диллингхем" потускнели, словно не на шутку
задумавшись: а не сократиться ли им в скромное и
непритязательное "Д"? Но когда мистер Джеймс Диллингхем Юнг приходил домой и поднимался к себе на верхний этаж, его
неизменно встречал возглас: "Джим!" и нежные объятия миссис
Джеймс Диллингхем Юнг, уже представленной вам под именем
Деллы. А это, право же, очень мило.
Делла кончила плакать и прошлась пуховкой по щекам. Она
теперь стояла у окна и уныло глядела на серую кошку,
прогуливавшуюся по серому забору вдоль серого двора. Завтра
рождество, а у нее только один доллар восемьдесят семь
центов на подарок Джиму! Долгие месяцы она выгадывала
буквально каждый цент, и вот все, чего она достигла. На
двадцать долларов в неделю далеко не уедешь. Расходы
оказались больше, чем она рассчитывала. С расходами всегда
так бывает. Только доллар восемьдесят семь центов на
подарок Джиму! Ее Джиму! Сколько радостных часов она
провела, придумывая, что бы такое ему подарить к рождеству.
Что-нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное,
что-нибудь, хоть чуть-чуть достойное высокой чести
принадлежать Джиму.
В простенке между окнами стояло трюмо. Вам никогда не
приходилось смотреться в трюмо восьмидолларовой
меблированной квартиры? Очень худой и очень подвижной
человек может, наблюдая последовательную смену отражений в его узких створках, составить себе довольно точное
представление о собственной внешности. Делле, которая была
хрупкого сложения, удалось овладеть этим искусством.
Она вдруг отскочила от окна и бросилась к зеркалу. Глаза
ее сверкали, но с лица за двадцать секунд сбежали краски.
Быстрым движением она вытащила шпильки и распустила волосы.
Надо вам сказать, что у четы Джеймс. Диллингхем Юнг было
два сокровища, составлявших предмет их гордости. Одно -
золотые часы Джима, принадлежавшие его отцу и деду, другое -
волосы Деллы. Если бы царица Савская проживала в доме
напротив, Делла, помыв голову, непременно просушивала бы у
окна распущенные волосы - специально для того, чтобы
заставить померкнуть все наряди и украшения ее величества.
Если бы царь Соломон служил в том же доме швейцаром и хранил в подвале все свои богатства, Джим, проходя мимо; всякий раз доставал бы часы из кармана - специально для того, чтобы увидеть, как он рвет на себе бороду от зависти.
И вот прекрасные волосы Деллы рассыпались, блестя и
переливаясь, точно струи каштанового водопада. Они
спускались ниже колен и плащом окутывали почти всю ее
фигуру. Но она тотчас же, нервничая и торопясь, принялась
снова подбирать их. Потом, словно заколебавшись, с минуту
стояла неподвижно, и две или три слезинки упали на ветхий
красный ковер.
Старенький коричневый жакет на плечи, старенькую
коричневую шляпку на голову - и, взметнув юбками, сверкнув
невысохшими блестками в глазах, она уже мчалась вниз, на
улицу.
Вывеска, у которой она остановилась, гласила: "M-me
Sophronie. Всевозможные изделия из волос", Делла взбежала
на второй этаж и остановилась, с трудом переводя дух.
- Не купите ли вы мои волосы? - спросила она у мадам.
- Я покупаю волосы, - ответила мадам. - Снимите шляпу,
надо посмотреть товар.
Снова заструился каштановый водопад.
- Двадцать долларов, - сказала мадам, привычно взвешивая
на руке густую массу.
- Давайте скорее, - сказала Делла.
Следующие два часа пролетели на розовых крыльях - прошу
прощенья за избитую метафору. Делла рыскала по магазинам в
поисках подарка для Джима.
Наконец, она нашла. Без сомнения, что было создано для
Джима, и только для него. Ничего подобного не нашлось в
других магазинах, а уж она все в них перевернула вверх дном,
Это была платиновая цепочка для карманных часов, простого и
строгого рисунка, пленявшая истинными своими качествами, а
не показным блеском, - такими и должны быть все хорошие
вещи. Ее, пожалуй, даже можно было признать достойной
часов. Как только Делла увидела ее, она поняла, что цепочка
должна принадлежать Джиму, Она была такая же, как сам Джим.
Скромность и достоинство - эти качества отличали обоих.
Двадцать один доллар пришлось уплатить в кассу, и Делла
поспешила домой с восемьюдесятью семью центами в кармане.
При такой цепочке Джиму в любом обществе не зазорно будет
поинтересоваться, который час. Как ни великолепны были его
часы, а смотрел он на них часто украдкой, потому что они
висели на дрянном кожаном ремешке.
Дома оживление Деллы поулеглось и уступило место
предусмотрительности и расчету. Она достала щипцы для
завивки, зажгла газ и принялась исправлять разрушения,
причиненные великодушием в сочетании с любовью. А это
всегда тягчайший труд, друзья мои, исполинский труд.
Не прошло и сорока минут, как ее голова покрылась крутыми
мелкими локончиками, которые сделали ее удивительно похожей на мальчишку, удравшего с уроков. Она посмотрела на себя в зеркало долгим, внимательным и критическим взглядом.
"Ну, - сказала она себе, - если Джим не убьет меня сразу,
как только взглянет, он решит, что я похожа на хористку с
Кони-Айленда. Но что же мне было делать, ах, что же мне
было делать, раз у меня был только доллар и восемьдесят семь
центов!"
В семь часов кофе был сварен, раскаленная сковорода
стояла на газовой плите, дожидаясь бараньих котлеток
Джим никогда не запаздывал. Делла зажала платиновую
цепочку в руке и уселась на краешек стола поближе к входной
двери. Вскоре она услышала его шаги внизу на лестнице и на
мгновение побледнела. У нее была привычка обращаться к богу
с коротенькими молитвами по поводу всяких житейских мелочей,
и она торопливо зашептала:
- Господи, сделай так, чтобы я ему не разонравилась.
Дверь отворилась, Джим вошел и закрыл ее за собой. У
него было худое, озабоченное лицо. Нелегкое дело в двадцать
два года быть обремененным семьей! Ему уже давно нужно было новое пальто, и руки мерзли без перчаток.
Джим неподвижно замер у дверей, точно сеттера учуявший
перепела. Его глаза остановились на Делле с выражением,
которого она не могла понять, и ей стало Страшно. Это не
был ни гнев, ни удивление, ни упрек, ни ужас - ни одно из
тех чувств, которых можно было бы ожидать. Он просто
смотрел на нее, не отрывая взгляда, в лицо его не меняло
своего странного выражения.
Делла соскочила со стола и бросилась к нему.
- Джим, милый, - закричала она, - не смотри на меня так.
Я остригла волосы и продала их, потому что я не пережила бы,
если б мне нечего было подарить тебе к рождеству. Они опять
отрастут. Ты ведь не сердишься, правда? Я не могла иначе.
У меня очень быстро растут волосы. Ну, поздравь меня с
рождеством, Джим, и давай радоваться празднику. Если б ты
знал, какой я тебе подарок приготовила, какой замечательный,
чудесный подарок!
- Ты остригла волосы? - спросил Джим с напряжением, как
будто, несмотря на усиленную работу мозга, он все еще не мог
осознать этот факт.
- Да, остригла и продала, - сказала Делла. - Но ведь ты
меня все равно будешь любить? Я ведь все та же, хоть и с
короткими волосами.
Джим недоуменно оглядел комнату.
- Так, значит, твоих кос уже нет? - спросил он с
бессмысленной настойчивостью.
- Не ищи, ты их не найдешь, - сказала Делла. - Я же тебе
говорю: я их продала - остригла и продала. Сегодня
сочельник, Джим. Будь со мной поласковее, потому что я это
сделала для тебя. Может быть, волосы на моей голове и можно
пересчитать, - продолжала она, и ее нежный голос вдруг
зазвучал серьезно, - но никто, никто не мог бы измерить мою
любовь к тебе! Жарить котлеты, Джим?
И Джим вышел из оцепенения. Он заключил свою Деллу в
объятия. Будем скромны и на несколько секунд займемся
рассмотрением какого-нибудь постороннего предмета. Что
больше - восемь долларов в неделю или миллион в год?
Математик или мудрец дадут вам неправильный ответ. Волхвы
принесли драгоценные дары, но среди них не было одного.
Впрочем, эти туманные намеки будут разъяснены далее.
Джим достал из кармана пальто сверток и бросил его на
стол.
- Не пойми меня ложно, Делл, - сказал он. - Никакая
прическа и стрижка не могут заставить меня разлюбить мою
девочку. Но разверни этот сверток, и тогда ты поймешь,
почему я в первую минуту немножко оторопел.
Белые проворные пальчики рванули бечевку и бумагу.
Последовал крик восторга, тотчас же - увы! - чисто по
женски сменившийся потоком слез и стонов, так что
потребовалось немедленно применить все успокоительные
средства, имевшиеся в распоряжении хозяина дома.
Ибо на столе лежали гребни, тот самый набор гребней -
один задний и два боковых, - которым Делла давно уже
благоговейно любовалась в одной витрине Бродвея. Чудесные
гребни, настоящие черепаховые, с вделанными в края
блестящими камешками, и как раз под цвет ее каштановых
волос. Они стоили дорого... Делла знала это, - и сердце ее
долго изнывало и томилось от несбыточного желания обладать
ими. И вот теперь они принадлежали ей, но нет уже
прекрасных кос, которые украсил бы их вожделенный блеск.
Все же она прижала гребни к груди и, когда, наконец,
нашла в себе силы поднять голову и улыбнуться сквозь слезы,
сказала:
- У меня очень быстро растут волосы, Джим!
Тут она вдруг подскочила, как ошпаренный котенок, и
воскликнула:
- Ах, боже мой!
Ведь Джим еще не видел ее замечательного подарка. Она
поспешно протянула ему цепочку на раскрытой ладони. Матовый драгоценный металл, казалось, заиграл в лучах ее бурной и искренней радости.
- Разве не прелесть, Джим? Я весь город обегала, покуда
нашла это. Теперь можешь хоть сто раз в день смотреть,
который час. Дай-ка мне часы. Я хочу посмотреть, как это
будет выглядеть все вместе.
Но Джим, вместо того чтобы послушаться, лег на кушетку,
подложил обе руки под голову и улыбнулся.
- Делл, - сказал он, - придется нам пока спрятать наши
подарки, пусть полежат немножко. Они для нас сейчас слишком
хороши. Часы я продал, чтобы купить тебе гребни. А теперь,
пожалуй, самое время жарить котлеты.
Волхвы, те, что принесли дары младенцу в яслях, были, как
известно, мудрые, удивительно мудрые люди. Они то и завели
моду делать рождественские подарки. И так как они были
мудры, то и дары их были мудры, может быть, даже с
оговоренным правом обмена в случае непригодности. А я тут
рассказал вам ничем не примечательную историю про двух
глупых детей из восьмидолларовой квартирки, которые самым
немудрым образом пожертвовали друг для друга своими
величайшими сокровищами. Но да будет сказано в назидание
мудрецам наших дней, что из всех дарителей эти двое были
мудрейшими. Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно
мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы.

О. Генри

- Вот почему-то ждут в Новый год-д-д чуд-д-да… А в принципе, чем этот день отличается от других? Вот часы уже пробили двенадцать, а ничего не произошло. Как хотелось в тепло, так и хочется… - воробей шевельнул озябшими лапками и посильнее нахохлился.

Он сидел на краю скамейки, дрожал от холода и с надеждой смотрел вдаль, на заснеженный город.

- М-д-д-да, похоже, в этом году мне сужд-д-дено замерзнуть. А так не хочется! Может, все-таки произойдет что-то д-д-диковиное? Ой, кошка подбирается… - воробей слабо повел крылом, но взлететь не смог - слишком сильно промерз.

Кошка подошла ближе и остановилась, глядя хитрыми желтыми глазами прямо в душу воробья.

- Ты чего? - наконец не выдержал тот.
- Жду, - промурлыкала в ответ кошка. - Все говорят, чудо должно произойти. Вот и жду его.
- Хочешь меня съесть? - равнодушно спросил воробей. Ему уже было все равно, так он замерз.
- Не-е-ет, - протянула кошка, - это не будет чудом. Я подожду.
- Ну, давай тогда ждать вместе, - воробей нахохлился еще сильнее.

Кошка подобрала под себя лапки и пристроилась на люке - там было потеплее.

- А ты чего жмешься? - взглянула она на дрожащего воробья. - Замерз, что ли?
- Д-д-да замерз… - еле выговорил тот.
- Бедолажка, сочувственно пробормотала кошка, - иди сюда, тут теплее.

Воробей несмело прыгнул вниз, поковылял к люку и тихонько примостился рядом с кошкой. Та глянула искоса, хмыкнула что-то неопределенное и подгребла воробья лапой к груди.

- Тут тебе теплее будет, - пояснила она онемевшему от ужаса собеседнику. - Прижмись покрепче.
- А когда будет чудо? - спросил воробей, обнимая кошку крыльями.
- Не знаю. Но очень хочется посмотреть на него. Подождем? Ты ведь не торопишься?
- Не-а… Подождем. Я еще никогда не видел чудес! - воробей немного отогрелся и стал разговорчивым. - Интересно, а какие они, эти чудеса?

Кошка посильнее прижала его к груди и тихонько запела песенку. Воробей высунул голову наружу, боясь проглядеть чудо, и стал ей подпевать.
Так они и ждали. Ждали чуда, которое произошло, но пока осталось незамеченным...

Отредактировано Нильсик (2015-01-01 20:39:27)